Верховный суд (ВС) РФ сохранил силу приговор суда в отношении Гачая Таги оглы Гаджиева, согласно с которым ему избрано 5 лет тюрьмы и штраф в 200 тысяч рублей за спонсирование экстремисткой организации методом направления денежных средств, вырученных от продажи яблок, передает обозреватель РАПСИ из зала суда.
Комиссия ВС по делам военнослужащих не отыскала оснований для удовлетворения апелляции защиты Гаджиева на приговор суда Столичного окружного военного суда, который вступил в абсолютно законную силу сейчас, после оглашения определения ВС.
Как следует из аргументов апелляции , судом инстанции первого уровня не была определена принадлежность брата осужденного (его семья живёт в Сирии и являлась получателем финансовых средств) к террористическим компаниям. Помимо этого, согласно точки зрения защиты, заключение экспертизы, на которую при вынесении приговора суда ссылался суд, носит субъективный и недостоверный характер.
Было озвучено, что на Гаджиева выяснялось давление при задержании — правоохранительные органы использовали к нему меры физического действия.
Юрист осужденного Татьяна Прилипко кроме того обращала внимание ВС на нарушение права на защиту своего заказчика. Защитница по соглашению не сумела учавствовать в совещании суда инстанции первого уровня по общему состоянию организма, о чем предупредила суд. Но, Гаджиеву был избран юрист от страны и совещание состоялось.
В апелляции был кроме того приведен аргумент о том, что эксперты, притянутые защитой осужденного, распознали ряд недостатков в осуществлённой в рамках дела экспертизе.
"Продемонстрированная в материалах дела справка специалиста не отвечает нормативным, методическим и научным притязаниям, представляемым к такого рода изучениям, не владеет качествами верности и обоснованности. Следует подчеркнуть отсутствие ответов на ряд поставленных перед специалистом вопросов, оплошности при переводе диалогов Гаджиева, и вдобавок выход ученого-лингвиста за пределы своей компетенции", — озвучила Прилипко недостатки одного из основных документов, положенных в обоснование вины своего подзащитного.
Юрист разъяснила, что притянутый ею переводчик с талышского языка (азербайджанское наречие) оценивает количество оплошностей в переводе, приготовленном ФСБ в 30-40%.
"В одном из диалогов Гаджиев произносит фразу "высылаю деньги, приобрети себе хотя бы автомат Калашникова". Но вариант переводчиков ФСБ звучит как "на высланные мной деньги приобретайте автоматы". Так, были оплошности в числе, в завершениях и другие несоответствия, в результате которых суть смс-сообшений и диалогов моего подзащитного оказался искажен", — разъяснила юрист, увидев, что время от времени высказывания осужденного носили ироничный характер.
Прилипко заостряла внимание судей ВС на том, что ее подзащитный реализовал финансовые переводы открыто — из одного и того же отделения Сберегательного банка в городе Лебедянь, показывая полные данные и прикладывая копию паспорта.
"Наряду с этим лишь 3 эпизода перевода денежных средств были расценены расследованием как пособничество терроризму", — подчеркнула юрист.
Прилипко выразила убежденность в том, что дело является надуманным, в деяниях Гаджиева отсутствует состав правонарушения и требовала суд вполне оправдать своего подзащитного.
"В тех трех эпизодах финансовых переводов, которые мне инкриминируют, обращение об оружии шла лишь один раз. У моего брата был лишь небольшой женский оружие, который он реализовал, по всей видимости, чтобы прокормить семью. Автомат необходим был брату для самозащиты на местности страны, в котором ведутся полномасштабные военные деяния. Если бы он был террористом, стал бы он требовать денежных средств на оружие? Требую подметить, что промежь тех людей, которые получали от меня материальную помощь десять малышей", — сообщил осужденный в дебатах.
Представитель Основной военной прокуратуры Сергей Бойко озвучил позицию учреждения, соответственно которой Гаджиев был приговорен легально и обоснованно. Гособвинитель подчернул, что нарушений уголовного процесса при производстве дела распознано не было, в связи с чем подтверждения по делу являются абсолютно законными и относимыми. Бойко кроме того обратил внимание суда на то, что в переговорах осужденный оперировал кодовыми обозначениями, утаивая подлинный суть своих слов.
"Ссылки защиты на то, что переводчик является работником ФСБ и заинтересованным лицом, не должны приниматься во внимание, потому, что переводчик был предупрежден об ответственности по уголовному законодательству, тогда как эксперты со стороны защиты легально не предупреждались. Раньше со стороны осужденного кроме того не поступало претензий на безосновательное к нему использование физической силы, а отсутствие юриста по соглашению на совещании, соответственно продемонстрированным документам, не должно расцениваться как нарушение права на защиту", — возражал аргументам юриста прокурорский работник.
"Требую суд оставить приговор суда Столичного окружного военного суда без изменения, апелляцию защиты — без удовлетворения", — озвучил Бойко итоговую позицию Основной военной прокуратуры.
В последнем слове Гаджиев отрицал свою виновности в пособничестве терроризму, настаивал на том, что беспокоился о семье брата и после его смерти и напомнил суду, что сам является папой трех малышей.
Раньше сообщалось, что в феврале этого года следственный отдел управления Федслужбы безопасности Российской Федерации по Липецкой области открыл дело по части 1 статьи 205.1 УК России (содействие террористической деятельности) в отношении гражданина Российской Федерации, обитателя Липецкой области, 42-летнего Гаджиева, по обстоятельству субсидирования им интернациональной экстремисткой организации. По мнению следователей, вырученные от продажи яблок деньги он направлял "Воинам Великой Сирии" ("Джунд аш-Шам").
Сторона защиты настаивает на том, что финансовые переводы в Турцию были предназначены брату Гаджиева — Агилю, а после его смерти — участникам семьи скончавшегося, живущим в Сирии.
На базе представления Генпрокуратуры ВС РФ в 2006 году признал Исламистскую группировку суннитского толка "Воины Великой Сирии" ("Джунд аш-Шам") террористической и воспретил ее деятельность в Российской Федерации. Раньше она кроме того была включена в тёмные перечни Англии и США.
Комиссия ВС по делам военнослужащих не отыскала оснований для удовлетворения апелляции защиты Гаджиева на приговор суда Столичного окружного военного суда, который вступил в абсолютно законную силу сейчас, после оглашения определения ВС.
Как следует из аргументов апелляции , судом инстанции первого уровня не была определена принадлежность брата осужденного (его семья живёт в Сирии и являлась получателем финансовых средств) к террористическим компаниям. Помимо этого, согласно точки зрения защиты, заключение экспертизы, на которую при вынесении приговора суда ссылался суд, носит субъективный и недостоверный характер.
Было озвучено, что на Гаджиева выяснялось давление при задержании — правоохранительные органы использовали к нему меры физического действия.
Юрист осужденного Татьяна Прилипко кроме того обращала внимание ВС на нарушение права на защиту своего заказчика. Защитница по соглашению не сумела учавствовать в совещании суда инстанции первого уровня по общему состоянию организма, о чем предупредила суд. Но, Гаджиеву был избран юрист от страны и совещание состоялось.
В апелляции был кроме того приведен аргумент о том, что эксперты, притянутые защитой осужденного, распознали ряд недостатков в осуществлённой в рамках дела экспертизе.
"Продемонстрированная в материалах дела справка специалиста не отвечает нормативным, методическим и научным притязаниям, представляемым к такого рода изучениям, не владеет качествами верности и обоснованности. Следует подчеркнуть отсутствие ответов на ряд поставленных перед специалистом вопросов, оплошности при переводе диалогов Гаджиева, и вдобавок выход ученого-лингвиста за пределы своей компетенции", — озвучила Прилипко недостатки одного из основных документов, положенных в обоснование вины своего подзащитного.
Юрист разъяснила, что притянутый ею переводчик с талышского языка (азербайджанское наречие) оценивает количество оплошностей в переводе, приготовленном ФСБ в 30-40%.
"В одном из диалогов Гаджиев произносит фразу "высылаю деньги, приобрети себе хотя бы автомат Калашникова". Но вариант переводчиков ФСБ звучит как "на высланные мной деньги приобретайте автоматы". Так, были оплошности в числе, в завершениях и другие несоответствия, в результате которых суть смс-сообшений и диалогов моего подзащитного оказался искажен", — разъяснила юрист, увидев, что время от времени высказывания осужденного носили ироничный характер.
Прилипко заостряла внимание судей ВС на том, что ее подзащитный реализовал финансовые переводы открыто — из одного и того же отделения Сберегательного банка в городе Лебедянь, показывая полные данные и прикладывая копию паспорта.
"Наряду с этим лишь 3 эпизода перевода денежных средств были расценены расследованием как пособничество терроризму", — подчеркнула юрист.
Прилипко выразила убежденность в том, что дело является надуманным, в деяниях Гаджиева отсутствует состав правонарушения и требовала суд вполне оправдать своего подзащитного.
"В тех трех эпизодах финансовых переводов, которые мне инкриминируют, обращение об оружии шла лишь один раз. У моего брата был лишь небольшой женский оружие, который он реализовал, по всей видимости, чтобы прокормить семью. Автомат необходим был брату для самозащиты на местности страны, в котором ведутся полномасштабные военные деяния. Если бы он был террористом, стал бы он требовать денежных средств на оружие? Требую подметить, что промежь тех людей, которые получали от меня материальную помощь десять малышей", — сообщил осужденный в дебатах.
Представитель Основной военной прокуратуры Сергей Бойко озвучил позицию учреждения, соответственно которой Гаджиев был приговорен легально и обоснованно. Гособвинитель подчернул, что нарушений уголовного процесса при производстве дела распознано не было, в связи с чем подтверждения по делу являются абсолютно законными и относимыми. Бойко кроме того обратил внимание суда на то, что в переговорах осужденный оперировал кодовыми обозначениями, утаивая подлинный суть своих слов.
"Ссылки защиты на то, что переводчик является работником ФСБ и заинтересованным лицом, не должны приниматься во внимание, потому, что переводчик был предупрежден об ответственности по уголовному законодательству, тогда как эксперты со стороны защиты легально не предупреждались. Раньше со стороны осужденного кроме того не поступало претензий на безосновательное к нему использование физической силы, а отсутствие юриста по соглашению на совещании, соответственно продемонстрированным документам, не должно расцениваться как нарушение права на защиту", — возражал аргументам юриста прокурорский работник.
"Требую суд оставить приговор суда Столичного окружного военного суда без изменения, апелляцию защиты — без удовлетворения", — озвучил Бойко итоговую позицию Основной военной прокуратуры.
В последнем слове Гаджиев отрицал свою виновности в пособничестве терроризму, настаивал на том, что беспокоился о семье брата и после его смерти и напомнил суду, что сам является папой трех малышей.
Раньше сообщалось, что в феврале этого года следственный отдел управления Федслужбы безопасности Российской Федерации по Липецкой области открыл дело по части 1 статьи 205.1 УК России (содействие террористической деятельности) в отношении гражданина Российской Федерации, обитателя Липецкой области, 42-летнего Гаджиева, по обстоятельству субсидирования им интернациональной экстремисткой организации. По мнению следователей, вырученные от продажи яблок деньги он направлял "Воинам Великой Сирии" ("Джунд аш-Шам").
Сторона защиты настаивает на том, что финансовые переводы в Турцию были предназначены брату Гаджиева — Агилю, а после его смерти — участникам семьи скончавшегося, живущим в Сирии.
На базе представления Генпрокуратуры ВС РФ в 2006 году признал Исламистскую группировку суннитского толка "Воины Великой Сирии" ("Джунд аш-Шам") террористической и воспретил ее деятельность в Российской Федерации. Раньше она кроме того была включена в тёмные перечни Англии и США.
Комментариев нет:
Отправить комментарий